Мы с
Дэвидом расстались насовсем. Или не совсем насовсем. Трудно припомнить, сколько
раз мы расставались и воссоединялись за эти месяцы. У нас образовалось нечто
вроде ритуала: я уходила от Дэвида, ко мне возвращались силы и уверенность, а
потом его прежняя страсть вдруг вспыхивала с новой силой (когда он видел, какой
сильной и уверенной я снова стала). Уважительно и рассудительно мы обсуждали,
не стоит ли нам «попробовать снова», и каждый раз придумывали новый, вполне
здравый план, как преодолеть нашу очевидную несовместимость. Мы твердо
вознамерились решить эту проблему. Ведь разве бывает такое, что двое людей,
настолько влюбленных друг в друга, не могут жить долго и счастливо? Не может
быть, чтобы у нас ничего не вышло. Просто не может. Воссоединившись и
вдохновившись новыми надеждами, мы проводили вместе несколько самозабвенно
счастливых дней. Иногда даже недель. Но в конце концов Дэвид опять замыкался в
себе, а я начинала требовать его внимания (или наоборот — я липла к нему, а он
уходил в себя: так мы и не выяснили, что за чем следует), и мое сердце снова
было разбито. А Дэвид уходил. Он был моей приманкой и отравой.Когда мы все же
были в разлуке, я старалась научиться жить одна, хоть это и было нелегко. В
результате такого опыта мой внутренний мир начал меняться. Мне стало казаться,
что я вот-вот буду самостоятельной, хотя жизнь моя по-прежнему напоминала
массовую аварию на переполненном шоссе в период отпусков. В те минуты, когда
мне не хотелось покончить с собой из-за развода или расставания с Дэвидом, меня
бесконечно радовало, что у меня вдруг стало появляться свободное время и
возможность им распоряжаться. И тогда я задавала себе совершенно новый для меня
вопрос: «Чем ты хочешь заняться, Лиз?» Элизабет Гилберт "Есть, молиться,любить"
